Поэзия Галины Заренковой пронизана любовью, искренностью, верой в добро и созидание. Ее лирика наполнена чувствами и переживаниями, близкими каждому человеку.
− Писать стихи я начала еще в школе, хотела поступать в литературный институт, но для поступления необходимо было предоставить публикации. Но где их взять, если я жила в небольшом городке Ивановской области? – вспоминает Галина Николаевна. – Поэтому пришлось выбрать профессию, не связанную с творчеством, но поэзию я не оставила.
Галина Заренкова продолжила писать. Какие-то стихи посвящала определенным людям и событиям, что-то рождалось само собой, из глубины души.
– Меня поразило, насколько тонко поэт чувствует этот мир, окружающих людей. Конечно, в стихах очень много личного, но без этого они бы не были особенными, – говорит президент фонда «Созидающий мир» Вячеслав Заренков. – Среди моих любимых – «Три родины» и «Обида». Это эмоционально очень сильные произведения.
Долгое время об издании собственного сборника стихов Галина Заренкова даже не думала. Потом откладывала публикацию. Но вот книга вышла в свет.
– Когда читаешь стихи из этого сборника, словно идешь вместе с автором по историческим улочкам Петербурга или морскому берегу Кипра, – говорит директор Книжной лавки писателей Любовь Пасхина. – Каждое стихотворение поэта – это целая гамма впечатлений, мыслей, радостей, печалей, которым хочется сопереживать.
Поэзии Галины Заренковой свойственна музыкальность, напевность. Тексты автора рождают мелодии. На многие стихи написаны песни – «Вода, «Март на Кипре», «Кипрская осень», «Радуга», «Лунный свет», «Море жизни», «Три родины» и другие. Многие из них звучат в исполнении известных артистов.
Стихотворения поэта переведены на греческий и белорусский языки.
Выступая на презентации стихотворного сборника Галины Заренковой, председатель правления АНО «Книжная лавка писателей» Владимир Малышев отметил, что поэзия – это всегда тайна. Невозможно оценивать стихи всего лишь с точки зрения формальной логики, пытаться понять их «умом». Взять, например, такие известные строки Арсения Тарковского:
Вечерний сизокрылый, благословенный свет.
Я словно из могилы смотрю тебе вослед…
Как это свет может быть «сизокрылым»? Или как можно свету «смотреть во след», да еще «из могилы»? С точки зрения формальной логики − полная ерунда! А ведь это замечательное стихотворение. Поэтому давать стихам оценку, пытаясь «алгеброй разъять гармонию», никак нельзя.
Или взять такие гениальные строки Михаила Лермонтова:
Выхожу один я на дорогу,
Сквозь туман кремнистый путь блестит.
Ночь тиха, пустыня внемлет Богу
И звезда с звездою говорит…
И снова, если судить с указанной точки зрения, сразу возникает вопрос: как это может «звезда с звездою говорить»? Полная, казалось, чепуха! Но ведь это – гениальное стихотворение!
Увы, этого не вполне понимали, не могли правильно оценить свои собственные стихотворные произведения даже некоторые замечательные литераторы. Бунин, например, считал, что главное в его творчестве – стихи, а свою прозу ставил на второе место. Но все вышло наоборот, для нас он прежде всего − автор замечательной прозы. Тютчев вообще считал для себя главным свою работу дипломатом и писание политических статей по заказу императора и графа Бенкендорфа, и сам стихи свои не слишком ценил. Но сегодня он для нас прежде всего − гениальный поэт.
Поэзию надо «читать» сердцем. Если она отзывается в нашем сердце, то это и есть настоящие стихи.
«Сейчас, когда многие в мире возводят стены, разъединяющие страны, мы строим мосты, соединяющие культуры»
